Сергей вышел из автобуса на пыльной остановке, где ветер гнал по дороге прошлогодние листья. Он не был здесь пять лет, с тех пор как уехал в город учиться, но каждый камень, каждое покосившееся крыльцо говорило с ним на языке детства. Его отец, Иван Петрович, ждал его у калитки, такой же прямой и молчаливый, как старый дуб во дворе. В его глазах читалась та же суровая нежность, что и двадцать лет назад, когда он впервые показал сыну, как держать молоток, не объясняя, а просто делая — методом примера, как принято у людей, выросших при Союзе.
Иван Петрович никогда не говорил лишних слов, но его руки, покрытые шрамами от работы на заводе, могли рассказать целые истории. Он учил сына жизни через труд: как разжечь печь в мороз, как починить прорвавшую трубу, как стоять на своем в трудную минуту. Эти уроки, поданные без сюсюканья, стали для Сергея главным наследием — стержнем, который помогал ему в городе, среди суеты и чужих лиц. И сейчас, глядя на отца, он понимал, что именно эта суровая школа сделала его тем, кто он есть.
